Сейчас Шевонн не хотела устраивать скандалов. Она понимала, что в этот момент ее родной сестре больно и плохо, но не могла ничего с этим поделать. Не будь здесь Курта, она бы потянула ее домой, к теплому камину, хотя его огонь и перестал радовать вампиршу уже давным давно.

Интересно, есть ли что-то, что смогло бы ее радовать больше, чем Шанталь?

Наверное, нет. Превратившись в вампира, Шанталь осталась все такой же милой и нежной, и сложно было поверить, что за этим скрывается личина вампира. Хотя, в любом случае Шани не была обычным вампиром.
На Шевонн же превращение действовало совершенно иначе. Ее характер стал настолько ужасным, что она боялась представить, что о ней думают люди. Хотя, какая ей разница? В конце концов, эти люди смертны, и они когда-нибудь умрут, а Шевонн переживет их еще на несколько сотен лет, а то и больше.
Она стала намного ужасней, чем та Шевонн, которая была раньше. Хоть и не избалованная, она все равно любила роскошь и считала себя выше других людей. У нее были элегантные манеры, но весьма стервозное поведение.
И, как и все чувства у вампиров, обострились и самые плохие черты ее характера. Кровожадность. Жестокость. И только Шани могла успокоить ее – именно так она, наверное, действовала и на Курта. Да, не зря же сейчас его взгляд не мог оторваться от лица сестры.

Хотелось, как в детстве, опустить голову на колени и закрыться сверху руками. Домик, что в детстве мог защитить от самых серьезных неприятностей в лице разозленной матери и надвигающегося с ремнем отца. Хотя, они били ее не так часто, скорее в целях профилактики, ведь Шевонн была послушным ребенком, даже слишком. Но это показалось бы минимум странным, а сестра сразу начала бы волноваться.
Хотелось, как тогда, в десять лет, забраться в домик на дереве, забиться там в угол и, замерев, слушать шелест листьев. Но сейчас Шевонн была слишком большой для этого домика, и наверняка бы это вызвало смех других людей. Пусть даже ей и плевать на их мнение.
Да что уж там, хотелось просто не становиться вампиром. Если бы не ее болезнь, Шани не рискнула бы превратить ее, и позже она бы просто умерла. Она бы лежала в сырой могиле, навеки закрыв глаза, не думая про все то, что сейчас происходит вокруг. Она не испытывала бы дикую жажду крови, и не стала бы беспокоиться о чувствах Шанталь. Ей просто все это не было бы нужно.

Интересно, если бы она осталась простым человеком, у нее была бы семья?

Отрывая еще один кусочек от ваты, девушка слишком наигранно улыбнулась, но ее глаза оставались холодными. За это долгое время, проведенное в вечных скитаниях, скукоте и с сильной жаждой, она научилась закрывать свои эмоции на замок так, чтобы никто не смог прочесть то, что творилось у нее в душе.
Разговаривая с самыми обычными людьми, что вели себя с ней как с равной, не подозревая об этой невообразимой реальности, она была готова вцепиться им в горло каждую минуту. Она мило улыбалась им, тщательно продумывая свою следующую охоту. Они не подозревали подвоха и обнимали ее, пока она убивала их секунда за секундой.

Кто такие вампиры? Кровожадные убийцы и расчетливые твари? Нет, они – те, кто вынужден скрываться, притворяться и убегать. Потому что они не такие, как все. Они – изгои, и именно поэтому, за пренебрежительное отношение к ним, поэтому они мстят и убивают.

Она перестала есть сахарную вату и уставилась в пустоту, до боли сжимая пальцы в кулак. Ее аккуратно подстриженные и накрашенные ноготочки с силой впились в белоснежную кожу ладони, оставив на ее поверхности раны, на которых тут же выступила кровь. Мельком взглянув на пораненные собой же руки, Шевонн положила руку на скамеечку. Дерево тут же жадно впитало в себя алую влагу.
Шеви не знала, что ей говорить и как поступать. Как бы она не волновалась за сестру, Курт был ее парнем, поэтому и разбираться ей нужно было самой, по крайней мере сейчас. Поэтому Морель старшая просто сидела и откусывала сладкую и невесомую паутинку из сахара, тщательно пытаясь состроить на своем лице гримасу счастья.